Ангел Возмездия - Страница 85


К оглавлению

85

– Ха-а!!! Ха-а!!! Ха-а!!! – заорал, заскрежетал весь огромный амфитеатр, будто сказано было что-то настолько смешное, что и не удержаться!

– Да, ург расправится с ним мгновенно! Но это будет лишь первая его жертва. Там, за спиной у изменника, в клетях, поджидают своей очереди еще сто восемьдесят семь героев, желающих сразиться с паукомонстром, ха-ха...

– Ха-а! Ха-а! Ха-а!!!

Иван все уже понял. Понял он, что обречен, что на этот раз ему деваться некуда – тут полы да стены твердые, не прошибешь! Но он не понял, почему его все время называли изменщиком, с какой это стати, кому он изменил, чему?! Впрочем, какая разница – все одно умирать!

Низенькие борты начали разъезжаться, круг арены увеличивался на глазах – теперь в его поперечнике было не меньше трехсот метров. Надо же! – подумалось Ивану. – Это что ж готовится?! Чего они еще удумали! Места, что ли, мало для паукомонстра?! Но он увидал, что готовится и нечто иное – над барьерчиком поднимается еле уловимая прозрачная завеса. Видно, маловато показалось устроителям зрелища обычного защитного поля, решили усилить его гравизащитой! Кого же они ему подсунут? И могут ли быть равны силы в такой схватке?! По спине у Ивана пробежала волна дрожи. А перед глазами появилось вдруг, будто выплыв из мерцающего марева, женское лицо. Он не сразу понял, в чем дело. Это лицо было очень странным, в нем проглядывались черты русоволосой Ланы, но одновременно оно было и лицом его погибшей во мраке Пространства жены. Почему они слились, образовали нечто общее, невероятное, но прекрасное?! Иван не смог бы ответить на такой вопрос. Да и не время было в подобные игры играть. Нет, не время! Они сейчас могут, лишь расслабить его. А ему надо быть сильным, твердым... Иван с неожиданным каким-то остервенением ударил рукоятью меча по железному щиту – звон, многократно усиленный эхом, прокатился под сводами амфитеатра.

– Ар-ра-а-ахх!!! – отозвались трибуны.

И тут же из-под арены выползла наверх большущая на вид стальная клетка. Была она в ширину, высоту, глубину метров по десять, не меньше. Сквозь толстые прутья проглядывало нечто непонятное, многолапое, зеленое.

Иван, почувствовал, что зажим у горла ослаб, спустился на ступеньку. Замер. Его положение давало преимущества, он был на три десятка метров выше паукомонстра-урга. Но зрители явно желали, чтобы он спускался вниз, на арену, – недовольный гул заполнил амфитеатр. В Ивана начали тыкать пальцами, кричать ему что-то непристойное. Самые эмоциональные, из тех, кто сидел поближе, пытались даже оплевать Ивана. Но он стоял достаточно далеко от них. И не обращал на хулителей внимания. Если кто-то из них такой храбрый и сильный, пусть сам лезет на арену к клетке! У Ивана даже промелькнула мысль – может, и не стоит участвовать в этом гнусном представлении? Может, бросить меч и щит, сесть на ступеньки и ждать своей участи?! Как тогда, в джунглях?! Но угр ведь не звероноиды, ему все одно в каком ты настроении, для него ты всегда вкусный! И потом, сколько уже можно опускать руки, отдаваться во власть судьбы?! Перед Иваном опять мелькнуло лицо Светы – Ланы. Он опять усилием воли отогнал видение. И еще громче ударил рукоятью в щит.

Передняя стенка клетки ушла вверх. Чудовище очень осторожно, а может, просто лениво выползло наружу. Клеть тут же исчезла в невидимом нижнем проеме. Иван спустился еще на две ступеньки. Остановился.

Он видывал монстров и пострашнее. Но этот был уж больно гадок. Не хотелось бы Ивану даже из простейших эстетических соображений оказаться в брюхе эдакой гадины. Паук был шестиногим. Но как Иван ни пытался, он не смог определить, сколько было суставов на каждой ноге, казалось, что только из них и состояли эти голые бревнообразные коленчатые ноги, заканчивающиеся мохнатыми лапами-присосками. Брюхом паукомонстр напоминал невероятно разъевшуюся гигантскую личинку жука. Один ее конец волочился по земле и заканчивался скорпионьим жалом, имевшим размеры с хобот слона-африканца. Другой конец состоял из одной огромнейшей пасти и рассыпанных вокруг нее в беспорядке глаз. Сколько таковых было Иван не брался считать, не меньше сотни. Это были невыразительные поблескивающие глазки насекомого. Зато очень выразительной была сама пасть. Когда ург ее раскрыл в полузевке-полувздохе, Иван увидал, туда можно запросто въехать на бронеходе, не задев даже ни одного зуба. А зубов-то было – и не счесть, и не помыслить! Вся пасть внутри была усеяна прямехонькими, словно ряда пик, острейшими зубами. По бокам от пасти торчали две клешни насовсем коротких толстеньких основаниях. А чуть выше рос целый пучок зеленых волдыристых и покрытых пушком усов-антенн. И все это великолепие выдержано в зеленых тонах – от блеклого, поганочного, до изумрудно-сияющего, будто люминесцентного... все, кроме самого грязно-белого брюшка, усеянного опять-таки зелененькими бородавками и язвами. Нет, Ивану не светило стать закуской в предстоящем обеде на сто восемьдесят семь блюд, обеде, приготовленном местными радушными хозяевами для этой мерзкой твари. Но он все же спустится еще на ступеньку.

И тут произошло странное. Не обращая внимания на Ивана, паукомонстр вдруг выпрямил свои многоколенные лапы – его брюхо поднялось сразу на двенадцатиметровую высоту, пасть резко раскрылась и... Иван даже не успел понять, что произошло – мелькнуло, блеснуло что-то – и из среднего ряда, из одной, наиболее плотной набитой ложи, вдруг вылетел негуманоид. Вылетел так, словно его выбросило из катапульты. И тут же очутился в пасти. Пасть захлопнулась. В брюхе что-то дернулось, замерло. И почти тут же из края пасти свесился почти до самой земли длинный и тонкий, похожий на витой канат язык с раздвоенным концом.

85